Новая архитектура: замки, мосты-гиганты и здание-моллюск

Этот дом и ещё девять соседних — одни из самых необычных жилых зданий не только во Владивостоке, но и во всей России. Советский масштаб и монументальность сталкиваются здесь с капиталистическим романтизмом (или капромом) — важным архитектурным явлением 1990–2000-х годов. Его особенность — сочетание элементов из разных стилей. Противоположность капрому — утилитаризм нашего времени.

Если вы впервые окажетесь тут, то подумаете, что перед вами обычные краснокирпичные коттеджи, которые сотнями строили по всей стране в девяностые. Ничего примечательного: робкая эклектика с треугольными крышами и окнами разных форм. Но, как и положено приморской архитектуре, вся прелесть этих построек раскрывается со стороны воды, то есть бухты Фёдорова.

Архитекторы обыграли местный рельеф: то, что с улицы кажется трёхэтажным особняком, по факту — многоэтажная громада. Дома в прямом смысле слова сползают по склону к набережной. Особый шарм им придают асимметрия фасадов и уникальные каскадные балконы.

О новом пятизвёздочном отеле Владивостока в конце 1990-х писали так: «На фоне регулярного отключения в городе горячей воды, перебоев со светом, изрытых ямами дорог здание отеля Hyundai выглядит настоящим оазисом капитализма». Действительно, в то время новое строительство в городе не было частым явлением, а проект элитной гостиницы казался многим авантюрой. 125 номеров стоимостью от 220 до 1000 долларов в сутки, рассчитанных на обеспеченных клиентов, — даже сейчас такие цены кажутся излишне высокими. Тем не менее бизнес удался и отель дожил до наших дней.

Его архитектура не отличается большой изысканностью. Формы очень простые, напоминающие модернистские советские постройки 1970-х: санатории, дома культуры и быта. В качестве наружных декоративных элементов выступают полукруглые завершения окон — простой приём, который уже в позднем СССР считался излишне робким.

Постсоветские проекты часто обвиняют в безвкусице и даже излишней дерзновенности. Как так произошло, что вместо условной современной архитектуры по всей стране выросли эклектичные замки да стекляшки, напоминающие плохо сделанные в 3D-программе изображения? Богатое разнообразие стилей и направлений, когда фантазии архитекторов бурлили в диапазоне от неоготики до хай-тека, объясняется длительным советским воздержанием, то есть усталостью от типовых коробок.

Постройки 1990-х — это нередко размышления на тему дореволюционной российской и старинной западноевропейской архитектуры. Чего в здании Минтруда только нет: готические башни, флюгер, декоративные кирпичные трубы, парадная лестница — всего и не перечислишь.

В историю Владивостока «Родина» вошла как один из первых постсоветских торговых центров. Его облик сильно контрастирует с тем, что было принято строить в золотую эпоху российских ТЦ, нулевые – 2010-е годы. Здание напоминает не привычный декорированный ангар, а дворец.

До 1980-х на этом месте стояло неоклассическое здание советского кинотеатра «Родина». Вскоре после его сноса в СССР начался кризис, и стало уже не до нового строительства. О потенциально выгодном участке вспомнили только во второй половине девяностых, когда у инвесторов появились деньги и ощущение некоторой стабильности. Новый проект, как и разрушенный кинотеатр, выполнен в классическом духе. Но это в большей степени не желание архитекторов, а требование службы охраны памятников, которая считала, что в центре Владивостока имеют право существовать лишь постройки, созданные по историческим мотивам.

Ансамбль из двух эклектичных зданий, чья архитектура отсылает к постройкам рубежа XIX – XX веков. В угловом корпусе заметно влияние проектов торговых учреждений для товарищества «Кунст и Альберс» — крупной бизнес-сети, существовавшей на Дальнем Востоке с 1864-го до 1930-х годов. За художественную основу взяли стиль модерн, декоративные элементы которого сильно осовременили. Центральная часть и вовсе выполнили в виде двухэтажного стеклянного параллелепипеда. Контраст эклектичного декора с элементами хай-тека — любимый постмодернистский приём, когда архитекторы пытаются сочетать несочетаемое.

Второй корпус выглядит более монументально. В его стилистике доминируют неклассические элементы (фриз, наличники, колонны), приправленные динамичными формами: тремя объёмными эркерами с трапециевидными завершениями.

На рубеже веков во Владивостоке появляется здание, которое пытается не только синтезировать в себе черты былой архитектуры, но и актуализировать их. Проектировщики предлагают войти в XXI век, нарядившись не в стекло и пластик, а более консервативно: тёмный низ, светлый верх и лаконичный эркер в качестве украшения. При этом они адаптируют элементы из прошлого под современные тенденции, упрощая весь декор. Кажется, будто к проекту приложил руку Малевич: украшения стремятся к форме квадрата.

Первое, что встречает любого человека, приезжающего во Владивосток на поезде, — стеклянная пирамида на массивном гранитном цоколе. В постсоветские годы эта архитектурная форма была одной из самых популярных в России. С одной стороны, это наиболее узнаваемый символ прогрессивной постмодернистской архитектуры 1980-х – 2000-х годов (вспомните пирамиду во дворе парижского Лувра), а с другой, такая геометрическая фигура ассоциируется со стабильностью. То есть с чем-то устойчивее Советского Союза.

Гранитное основание с декоративными вазами, по всей видимости, должно примерять старое с новым, ведь местная пирамида — это не гробница, хранящая многовековые тайны, а всего-навсего храм торговли и развлечений.

В советские и ранние постсоветские годы здесь стояло пятиэтажное утилитарное здание, напоминающее длинный параллелепипед с окнами. В нулевые его решили реконструировать, а точнее — полностью перестроить.

Для увеличения жилой площади добавили мансарду, продажа недвижимости в которой могла частично или полностью окупить затраты на реновацию. Кардинально преобразили фасад: предыдущий был максимально аскетичным, а нынешний напоминает архитектуру дворцов эпохи Возрождения. Появилась и часовая башня, несущие конструкции которой разместили снаружи. Этот популярный постмодернистский приём использовали, например, при строительстве парижского центра искусства и культуры Жоржа Помпиду.

Венецианская хартия по вопросам сохранения и реставрации памятников, принятая ещё в 1964 году, настоятельно рекомендует не смешивать старое с новым. Иными словами, если вам очень нужно пристроить к историческому зданию современные элементы, то делать это надо так, чтобы люди могли спокойно отличить старое от нового. Кажется, именно так поступили, добавляя пару этажей торговому комплексу «Центральный».

Реновацию дома купца Лангелитье, построенного на рубеже XIX и XX веков, можно объяснить не только оголтелой тягой к деньгам, но и неким реваншем советского градостроительного проекта 1938 года. По нему устье Океанского проспекта должны были украшать два равновысотных дома, но построить удалось только здание на Светланской, 27. «Центральный» как бы пытается дотянуться до него.

Краснокирпичные таунхаусы напоминают массивную стену, окружающую Алексеевскую сопку. Жить здесь — большая привилегия, поскольку дома находятся в самом центре города, а из их окон открываются виды на бухту и окрестности. Стоимость квартир соответствующая: в районе 55 – 60 миллионов рублей. Но взамен вы получаете пять этажей чистого удовольствия. На -2 и -1 этажах — сауна, бассейн, комната отдыха и теплоузел. На цокольном этаже — гараж, на двух верхних — кабинет, гостиная с дровяным камином, две спальни и прочие радости жизни. Судя по снимкам на сайтах по продаже недвижимости, интерьеры напоминают классическую обстановку дорогих квартир из фильмов девяностых — начала нулевых. В общем, это не дома, а настоящие мини-дворцы.

В 1990-е в России были очень популярны краснокирпичные псевдоготические замки с башенками, рельефными карнизами и прочим декором. Их сказочный вид — своего рода реакция на долгие годы советского утилитаризма. Людям хотелось чего-то другого, а красный кирпич ассоциировался с дореволюционными особняками и был одним из самых доступных тогда материалов.

Большинство построек первого постсоветского десятилетия отличаются малоэтажностью и компактностью: на большие проекты средств ещё не хватало. Затем пришли нулевые, которые неспроста прозвали сытыми. Масштабы строительства увеличились, в российских городах стали расти высотки. Дом на Фонтанной — интересный пример синтеза эклектичной стилистики девяностых с материальными амбициями нулевых — 13-этажный замок-небоскрёб.

Современная архитектура — это не обязательно груды стекла и бетона. Многие проекты пытаются быть максимально похожими на своих старинных соседей. Таким хочет казаться и торговый центр на Светланской улице, в самом центре города. Его архитектура отсылает к произведениям модерна — последнего большого стиля Российской империи.

До появления здания на этом месте стояла советская доска почёта. Торговый центр, который прикинулся гостем из дореволюционного прошлого, конечно, первым делом устранил конкурента. А затем и загородил собой подлинное архитектурное наследие конца XIX века, деревянные дома товарищества «Кунст и Альберс».

В 1990-е место, где стоит ТРЦ, было известно как Площадь со слониками. Здесь была растительная композиция, изображающая четырёх слонов и гигантскую вазу. Говорят, её подарили городу китайские садовники.

В середине 2000-х место слонов заменил торговый центр. Теперь это место можно назвать «площадью с телевизором», поскольку на самом видном месте фасада здания, заменившего сквер, разместили гигантский экран. Здесь показывают рекламные новинки, а для удобства покупателей над Семёновской улицей проложили специальный тоннель-переход, ведущий от шумной площади в царство бутиков.

Это один из многих проектов крупнейшей строительной компании Дальнего Востока, «Динас». За покрытие фасадов здание можно назвать белым пятном на карте Владивостока. Оно контрастно выделяется на фоне городских сопок, а при ярком солнце даже немного слепит глаза.

В середине 2000-х его архитектура казалась весьма передовой. Проект во многом опередил своё время и предварил наступление эпохи метамодерна, то есть отказа от игривости в пользу практичности без архитектурных излишеств. Тут нет привычной для нулевых дерзости, контраста материалов или декоративной эклектичности. Колонны — это просто цилиндры, а фасад — слоёный пирог из оконных колец и белых перекрытий.

Раньше на этом месте стояло одноэтажное советское здание ювелирного магазина «Изумруд», выполненное в аскетичной модернистской стилистике 1970-х. Его основными элементами были панорамная витрина во всю длину фасада и массивный козырёк, держащийся на трёх простых колоннах.

Всё поменялось в середине нулевых, когда руководство магазина решило расширить эффективную площадь и увеличить прибыль. Здание сильно реконструировали, явив миру торговый комплекс Izumrud Plaza, в архитектуре которого не осталось и следа от прежнего проекта. Напротив, новое сооружение словно противопоставляет себя старому. Вместо прямолинейной строгости — игривая постмодернистская стилизация классических декоративных элементов: колонн, карнизов и арочных окон.

На сайте бизнес-центра с гордостью сказано: «Открытый и яркий стиль, воплотивший передовые достижения европейской архитектуры, гармонично укладывается в историческую застройку района». Но позвольте, каким образом громадная синяя стекляшка может сочетаться с невысокими домами в стиле модерн, которые стоят здесь с дореволюционных времён?

Пожалуй, отличительная особенность этого здания не в гармонии, а в дисгармонии. Оно озабочено только своим внешним видом и не обращает внимания на окружающих. Что ж, нарциссизм — одна из характерных чёрт архитектуры сытых нулевых. И можно лишь констатировать, что это здание — типичный продукт своего времени.

Мост соединил остров Русский с Владивостоком. Вместе с Золотым мостом его строили как единую дорожную систему к саммиту АТЭС 2012 года. В итоге он стал одним из сложнейших инфраструктурных объектов в современной истории страны и получил самый длинный в мире пролёт среди вантовых мостов (1104 метра).

Здесь уместно сопоставить новую достопримечательность со знаменитым мостом Золотые Ворота в Сан-Франциско. Как известно, Владивосток часто сравнивают с этим американским городом. Так вот, у легендарного калифорнийского гиганта 1930-х годов длина пролёта больше — аж 1280 метров. Но он относится к другому типу сооружений, висячим мостам. А их конструкция отличается от вантовых.

«Сделать Владивосток городом лучшим, чем Сан-Франциско!» — примерно так сказал Никита Хрущёв в 1959 году. Всем известно, что Сан-Франциско делает таковым именно легендарный мост Золотые Ворота. Вот и советский лидер попался на эту капиталистическую уловку и захотел свой собственный мост-символ во Владивостоке.

Реализовать его мечту смогли только при другом главе государства и даже политическом режиме. Причём, как это часто бывает в России, строили не для самих себя, а чтобы казаться привлекательными для зарубежных гостей — мост надо было завершить строго-настрого к саммиту АТЭС. Многие жители Владивостока были против этого проекта, поскольку своим масштабом он разрушал сложившийся за долгие годы вид бухты Золотой Рог. Но сейчас сложно не признать, что мост стал одним из самых узнаваемых символов города.

Строительство многочисленных корпусов Дальневосточного федерального университета тоже стремились закончить к саммиту АТЭС 2012 года. В пучине многочисленных скандалов, уголовных разбирательств и судебных исков родилось оно — одно из самых передовых высших учебных заведений страны. А с 2015 года в его стенах каждый год проходит Восточный экономический форум.

Архитектура центрального корпуса напоминает помесь знаменитой капеллы архитектора Ле Корбюзье, построенной в 1955 году во французском местечке Роншан, и продуктового ларька начала нулевых. Что ж, такое сочетание вполне вписывается в эпоху российского капиталистического романтизма с его страстью к сочетанию несочетаемого.

Коронованная стекляшка — частое явление для нулевых. Дерзновенный фасад, резко контрастирующий с окружающей застройкой, сверху облагорожен огромным кольцом, отдалённо напоминающим классическую ротонду. Подобный художественный приём — своего рода невразумительный компромисс между жаждой нового и уважением к прошлому. Правда, ждать этого компромисса жителям города пришлось долго: из-за недостаточного финансирования этот проект на десятилетие превратился в долгострой.

В народе такие ротонды, как у SkyCity, быстро стали называть коронами. Действительно, наглость и нарциссизм подобной архитектуры побуждает людей иронизировать над её элитным статусом.

Кажется, Мариинскому театру понравился опыт строительства второй сцены в Петербурге — огромного аквариума, стоящего в самом центре города. Только ленивый не ругал питерский проект за громоздкость и неуместность, но во Владивостоке решили повторить спорный опыт.

Массивный стеклянный параллелепипед здесь напрямую не вторгается в старую застройку, но имеет важное градообразующее значение: это чуть ли не первое, что вы видите, когда переезжаете по Золотому мосту из центра в район Чуркин. Хорошо заметен театр и с главной площади Борцов за Власть Советов, поскольку он находится на возвышении. В этом контексте совершенно справедливы комментарии горожан о том, что архитектура столь значительного объекта могла бы быть поинтереснее.

В России довольно редко можно встретить здания, выполненные в виде чего-то: звёзд, яиц, гамбургеров или, например, моллюсков. В архитектурной среде проектировать подобное почему-то считается дурным тоном, хотя ещё в начале 1970-х годов американский постмодернист Роберт Вентури ясно сформулировал, что здания-утки — это классно. Во-первых, в подражании реальным вещам нет ничего плохого. Во-вторых, такие проекты привлекают к себе внимание, а значит могут эффективнее продавать. В-третьих, они просто не нравятся занудам-модернистам, а долг любого постмодернизма — уменьшить уровень архитектурного снобизма в мире.

Приморский океанариум напоминает раковину гигантского моллюска, вылезающего из синих вод. И это не просто забавно, а ещё и очень уместно.

Гигантский 24-этажный жилой комплекс стал главной архитектурной доминантой побережья Амурского залива. Раньше застройка бухты Фёдорова не отличалась яркостью красок, но во второй половине 2010-х на её самом видном месте выросло огромное здание с криволинейными фасадами, которые почти полностью покрыты синими стёклами — отсылка к лазурным волнам и бескрайнему небу. Казалось бы, при одном взгляде на это у вас должны возникать романтические ассоциации, но многим такое бетонное подобие моря кажется неуместным в этой части города.

Строительство жилого комплекса началось в далёком 2009 году. Тогда в проекте принимали участие китайские компании. Изначально планировали поставить здесь 8 небоскрёбов по 36 этажей и одну 52-этажную башню высотой 203 метра. Но в 2012 году, когда во Владивостоке проходил саммит АТЭС, стройку заморозили. Возобновили её лишь через пять лет, сильно изменив проект.

В итоге в центре города вырос 155-метровый небоскрёб, состоящий из двух половинок. Название «Аквамарин» игриво отсылает к внешнему виду одноимённого минерала: синее остекление башни должно ассоциироваться с его прозрачностью и голубизной. Не берёмся прослеживать столь сложные параллели, но владельцам квартир в этом доме точно обеспечена жизнь в аквамариновом цвете. К их услугам — собственный яхт-клуб, фитнес-центр, зона отдыха на крыше и даже две вертолётные площадки.

Фасад здания, как и многих других городских построек, обращён не к улице, а к главному местному природному достоянию — морю. Если вы хотите увидеть это произведение во всей красе, рекомендуем спуститься на набережную, которая находится на территории яхт-клуба Морского государственного университета. Вузу принадлежит и сам тренажёрный центр, где проводят обучение экипажей на разных моделях судов и другом оборудовании.

Архитектурный образ здания отсылает к расправленным парусам кораблей и слегка напоминает синие волны. Подобные ассоциативные проекты часто встречаются во многих морских городах разных стран мира.

Насмотревшись на архитектурные изыски стран Восточной Азии, дальневосточные архитекторы решили и у себя сделать что-нибудь диковинное. 21-этажный дом на улице Полетаева напоминает бутон гигантского цветка. Такой, с позволения сказать, биоморфизм пользуется популярностью во многих восточных странах.

Форма этого небоскрёба, видимо, так сильно приглянулась клиентам, что застройщик решил повторить успех и сделать уже не один, а целых три цветка неподалёку, на Лесной улице. Название строящегося жилого комплекса раскрывает источник вдохновения проектировщиков — Сингапур.

В 110 километрах от Владивостока есть популярный природный объект — водопад Неожиданный. Поток спускается с высоты 13 метров по выразительным базальтовым столбам. В силу своей правильной геометрической формы эти столбы кажутся рукотворными произведениями, которые создали неведомые древние люди.

Видимо, вдохновившись этими многогранными элементами, архитекторы создали 23-этажный дом — ещё один городской небоскрёб. Некоторым людям он отдалённо напоминает башню, сложенную из гигантских столбов. Только вместо базальта современные строители используют бетон, прикрытый утеплителем и декоративным фасадом.

Самый большой долгострой города родом из далёкого 2000 года, когда новость о проекте гремела по всему Владивостоку. Строительная компания «Динас» рекламировала его, как один из наиболее инновационных домов России. Но из-за мирового экономического кризиса 2008 года проект надолго заморозили. Стройку возобновили только в 2013 году, но окончательную отделку помещений не завершили даже спустя десять лет.

Изначально в двух небоскрёбах хотели продавать квартиры, но с течением времени концепцию поменяли. Теперь здесь элитные апартаменты с роскошными интерьерами и бизнес-центр. Внутри — сплошные античные колонны да витражи, однако снаружи комплекс старается выглядеть по-конструктивистски аскетичным. Сверху его даже украшают две гиперболоидные конструкции, отсылающие к знаменитой Шуховской башне.

О строительстве кафедрального собора в Приморье заговорили ещё в начале XX века. Тогда проект не воплотили в жизнь из-за отсутствия денег. Затем последовали Русско-японская война, революция и гражданская война. Государственный атеизм советской власти привёл к масштабным репрессиям священников и разрушению уже построенных храмов. Многие десятилетия религиозный вопрос в стране оставался под запретом, но после развала СССР разговоры о кафедральном соборе во Владивостоке возобновились с новой силой. Уже в 2000 году было выбрано место для его возведения, но из-за финансовых проблем стройка затянулась более чем на 20 лет.

Проект собора выполнен в стилистике псевдорусского ретроспективизма, самой распространённой в современной православной архитектуре. Кому-то монументальное сооружение даже может напомнить московский храм Христа Спасителя.